из книги Б. Ульсамера "Без корней нет крыльев". Перевел А. Степанов (Swami Deva Zaka)
Есть фраза, принадлежащая Берту Хеллингеру и передающая самую суть работы с системными расстановками. Она звучит так: «То, что случилось из-за любви и поддерживается любовью, может быть отменено только любовью». Дети несут в себе определенные энергии и переплетения своей семьи — из любви.
Однако на поверхности это выглядит совсем иначе. Мне нравится сравнивать это с пустыней — жаркой и сухой местностью, в которой не растет практически ничего, кроме, может быть, нескольких колючек и кактусов. С помощью семейных расстановок мы углубляемся в почву в поисках воды. И где-нибудь мы ее обнаружим: иногда на глубине лишь в несколько сантиметров, а иногда — только после долгих усилий, углубившись в грунт на многие метры. И когда мы натыкаемся на воду, она начинает течь к поверхности, а иногда даже хлещет фонтаном. И, несмотря на то, что сначала местность выглядела пустынной и голой, мы замечаем, что повсюду, оказывается, были разбросаны семена, которым вода теперь помогла прорасти, и территория начинает расцветать и наполняться жизнью. В любой семье, какой бы ужасной она ни казалась при взгляде извне, глубоко внизу мы находим воду. Каким бы негодяем ни становился человек на протяжении своей жизни, этот процесс всегда берет начало в его связях с предками. И здесь мы обнаруживаем любовь, здесь этот человек помогает нести груз, принадлежащий его семье.
Переплетения могут быть распутаны лишь тогда, когда в основе обнаруживается любящая связь, но не когда эту основу составляют гнев и надменность. То, от чего я в гневе пытаюсь избавиться, возвращается ко мне через черный ход. Гнев — это как резиновый жгут: затратив массу энергии, я могу в течение какого-то времени удерживать некое чувство или поведение поодаль от любви. Однако когда я успокаиваюсь и расслабляюсь, он притягивает меня обратно.
Любовь, связывающая ребенка с его семьей, огромна. Ребенок без промедления пожертвует своей жизнью, если это потребует от него семья. Каждой гранью своего существа он хочет принадлежать к своей семье. Именно поэтому он разделяет роковую судьбу других членов семьи и помогает им нести их боль. Однако в результате ребенок не видит этих других членов семьи как отдельные от него личности. Ребенок лишь чувствует этих других и хочет с ними слиться, стать таким как они.
В расстановках семей, где мать умерла в родах, давая жизнь ребенку, эта детская разновидность любви проявляется очень ярко. Такая смерть становится тяжким грузом для семьи в течение нескольких поколений. Для ребенка, родившегося от матери, умершей в родах, это бремя наиболее тяжко и почти невыносимо, потому что он был «причиной» смерти матери. Дочери женщины, умершей в родах, часто боятся иметь детей. Отец ребенка часто тоже чувствует вину, поскольку считает, что его сексуальность «убила» женщину.
В расстановке дочь занимает место поодаль от своей матери. Она чувствует, что не может поднять на нее взгляд. Когда психотерапевт подводит дочь к матери, ребенок не может смотреть той в глаза, так как чувствует себя виноватой. Мать, однако, глядит на дочь с радостью и любовью. Изменение и исцеление наступают, когда дочь, стоя напротив матери, низко ей кланяется и произносит: «Ты умерла, когда я родилась. Я благодарю тебя за мою жизнь и принимаю ее по такой цене». А мать отвечает дочери: «Это мой риск как матери, и я несу его. Это моя смерть и это то, что я несу. Сделай что-нибудь хорошее со своей жизнью, чтобы моя смерть не оказалась напрасной». И неожиданно ребенок оказывается в состоянии поднять глаза, почувствовать и принять любовь матери.
Мать отдала свою жизнь в родах. Если ребенок не хочет жить, то ее самопожертвование оказалось напрасным. Именно поэтому мать хочет, чтобы ее ребенок жил счастливой, наполненной жизнью. Воздавая уважение матери и ее роковой судьбе, ребенок открывает для себя материнскую любовь. Он с благодарностью принимает жертву, принесенную матерью, и в ее честь проживает свою жизнь наилучшим образом. Слепая детская любовь превращается в более взрослую, более осознанную.
С такой более зрелой любовью человек оказывается в состоянии увидеть другого члена семьи и его судьбу и ощутить уважение и к тому, и другому. Поклон, выполненный с уважением — это прекрасный способ воздать кому-то должное. Посредством этого поклона между двумя людьми создается некоторая дистанция и одновременно устанавливается связь на взрослом уровне.
С этой взрослой формой любви человек до некоторой степени становится одиноким: он — индивидуальность со своей собственной жизнью и собственной судьбой. Именно поэтому слепая связь, создаваемая детской любовью, на самом деле переносится легче. Она как пуповина, и перерезать ее бывает трудно. Этот шаг всегда связан с чувством вины, потому что человек в определенном смысле отказывается от общества своего родственника, оставляет его.
Взрослая любовь всегда созревает медленно. Часто во время семейной расстановки бывает достаточно дойти лишь до ощущения этой глубокой детской любви. Для детей, которые чувствуют себя покинутыми своими родителями или всю жизнь испытывают к ним враждебность, открытие своей любви к родителям — это уже исцеляющий шаг, приближающий их к родителям. Это начало, и дальнейшие шаги к личному росту будут сделаны в свое время.
Детская любовь — это одна сторона монеты. Но существует и другая сторона. Перевернув монету, мы увидим и нечто другое.
Марк живет очень перегруженной жизнью, потому что берет на себя множество обязанностей и обязательств. Когда в расстановке была поставлена его родительская семья, обнаружилось, что Марк в ней стоит позади своего отца.
Отец чувствовал себя слабым, а у Марка было чувство, что он должен его поддерживать. Важным событием в семье была смерть папиного отца, когда самому отцу было всего семь лет. Этого деда поставили позади отца, а Марка поместили перед отцом. Отец оперся на своего отца. Затем он повернулся к нему и заплакал. Его отец обнял его, и некоторое время они оставались в объятиях.
После этого отец Марка снова повернулся к своему сыну. Марку была предложена фраза: «Я снова занимаю свое место ребенка. Я всего лишь ребенок — и не больше». Сын почувствовал, что эта фраза неточна и отказался ее произносить. Психотерапевт предложил другую фразу: «С моей стороны было слишком самонадеянным помогать нести этот груз — ведь я всего лишь ребенок». Сын согласился с этой фразой и произнес ее, обращаясь к отцу. На этом расстановка была закончена.
Несмотря на то, что он был ребенком, Марк в определенном смысле замещал своего деда, перенимая некоторую часть его судьбы. Снова и снова мы обнаруживаем, что когда человек в раннем возрасте теряет кого-то из родителей, роль умершего незаметно занимает один из его детей. Это обременяет и перегружает ребенка, но тот берет эту роль на себя — из любви. Позже, став взрослым, этот ребенок продолжает брать на себя все больше и больше лишних обязанностей, постоянно себя перегружая.
Оборотная сторона любви — самонадеянность. Принимая на себя чужую роль или помогая нести тяготы, ребенок раздувается от гордости: это придает ему больше веса в семье. Неся это бремя, ребенок чувствует свою важность, а без этого у него больше не будет такого веса, какой он приобрел. Вот почему Марку очень трудно отказаться от этого бремени. В глубине души ему требуется время, чтобы освободиться от груза и стать «меньше». Если в расстановке обнаруживается, что кто-то ухватился или цепляется за какую-то проблему и нет признаков того, что эта ситуация меняется, такую расстановку лучше закончить. Простое проявление этой проблемы на свет дает достаточный толчок к изменениям.
Приведенный ниже пример помогает понять эту концепцию самонадеянности. После жесткого спора между родителями маленькая дочь приходит к отцу, чтобы его утешить. Втайне такая дочь считает, что для отца она лучший партнер, чем ее мать. В этом случае дочь ощущает себя большой и более важной, даже если при этом она берет на себя тяжкий груз.
Когда ребенок берет на себя чужую судьбу — например, судьбу одного из своих предков — он становится, говоря словами Берта Хеллингера, самонадеянным и высокомерным. Это происходит потому, что он берет на себя что-то, что его не касается, или, иными словами, «влезает не в свое дело». Это не его, и он не имеет права брать это на себя. Каждый человек должен нести свою судьбу сам. Другие люди не имеют права в это вмешиваться. И, тем не менее, все мы берем на себя эти судьбы, и с нашей стороны это очень самонадеянно.
Возможно, причины этого лежат в том, что называют «эго». Мы пытаемся выглядеть чем-то большим, нежели то, чем мы являемся. А ведь чем больше человек расстается с этими не предназначенными ему судьбами, тем легче ему отыскать внутри себя простого невинного ребенка — и просто быть им.
Так заканчивается Глава 4 книги Б. Ульсамера "Без корней нет крыльев". А начало этой главы - здесь.
